Вход

Регистрация
Главная
 
CHUMAZIK 
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 4 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Форум » Тестовый раздел » История » ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ АРТЕМИЯ АРАРАРТСКОГО (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)
ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ АРТЕМИЯ АРАРАРТСКОГО
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:39:41 | Сообщение # 46
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Повеление сие столько напугало моего хозяина, что он боялся меня пустить в дом и встретил в воротах сими словами: «Нет, нет, братец! за тебя из безделицы вышло столько хлопот целому селению. Я боюсь иметь с тобою дело, чтоб и мне не нажить какой беды. Бога ради, ступай в свое селение, за тебя все здесь исправят, а за долею своею пришли брата». -Хозяин мой не посмел бы в страхе спросить от меня и своей лошади, если бы я захотел ее удержать, но я, напротив того, сожалел только о том, что с таким добрым человеком должен был расстаться.

Пришед в Вагаршапат, явился прежде к моему учителю, рассказал ему обо всем и просил его, чтоб он с своей стороны уговорил мою мать отпустить меня к Тарга-Джафару. Несмотря на то, сколько ни велико, казалось, благополучие мое и моих домашних, но он представлял мне против того все вероятные опасности, говоря, что рано или поздно персияне из зависти к тому, что армянин управляет имением такого великого из них человека, всклеплют на меня какую-нибудь вину; следствием чего будет то, что меня, по известному персиян обычаю, станут мучить, дабы принудить принять их закон, если добровольно на то не соглашуся; но, представляя сии резоны, он, однако же, взялся поговорить о том с моею матерью. Она приняла намерение мое с великим огорчением и, как убеждена была собственными опытами, то страшась, чтоб я когда-нибудь не оставил христианского закона, обременила меня всеми проклятиями, если я пойду жить к Джафару. - Итак, принужден я был отстать от моего намерения. Но как вместе с тем настояла опасность от поисков и мщения Джафара за то, что предложения его презрены; равным образом и вышепомянутый случай, подвергавший меня ругательствам и даже опасности быть убитым, то принужден я был жить в доме тайно и никуда не выходить, кроме учителя, да и то по вечерам поздно. Между тем аштаракское мое дело по приказанию Джафара было кончено, и брат мой получил следующую часть, чему я был весьма рад, ибо доставшаяся на мою долю прибыль довольно была по нашему состоянию значительна. - По прошествии не с большим двух недель Джафар не преминул спросить обо мне присылаемых к нему от патриарха еженедельно для наведывания об его здоровье, которые по нарочно пропущенному от нас слуху сказали ему, что я уехал на турецкую сторону.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:39:54 | Сообщение # 47
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
По прошествии еще нескольких дней, как я, угнетаемый моими обстоятельствами, рассуждал, как и куда мне удалиться, пришли посетить меня двое из моих товарищей, учившиеся вместе со мною. Они меня любили, принимали во мне некоторое участие и потому советовали, чтоб я пошел в монастырь св. мученицы Рипсимы в услужение к приехавшему за год пред тем из Иерусалима архиепископу Сагаку, у которого никто не уживался из монастырских прислужников, и он желал нанять кого-нибудь из вольных. По сему совету, на другой день пошел я в монастырь и явился к Сагаку, который по глубокой старости своей, ибо ему было уже с лишком 80 лет, и по многим трудностям жизни находился весьма в слабом здоровье. На вопрос его о моем состоянии я пересказал кратко все мои обстоятельства и даже последнее мое положение. После чего он спросил меня, какую я желаю получить от него плату за мою службу. Зная понаслышке трудность ему угодить, я просил у него только позволения послужить ему месяц или два, и если он найдет меня к тому способным, то я буду всем доволен, что он ни определит, и что я ищу одной только защиты и спасения от ненависти и притеснений моих земляков. Сагак был очень доволен моим ответом и сказал мне: «Ну, мой друг! я вижу, что ты будешь мне служить до моей смерти».

Он имел особенную келью, построенную им по прибытии в сей монастырь. Она разделена была на три комнаты. Я один исправлял у него всякое дело и служил ему с усердием. Каждый день пел и читал ему вечерни и заутрени. Причем получал от него все нужные наставления, до церковного служения относящиеся. Беседы его были только со мною одним, ибо его никто почти не посещал, или, лучше сказать, он никого не принимал. Иногда прогуливался он на своем иерусалимском осле, на котором оттуда приехал. Сей осел никого, кроме его преосвященства, не допускает сесть на себя и всегда поднимал крик, если кто хотел то сделать.

По прошествии нескольких дней Сагак говорил мне в рассуждении жалованья: «Ты знаешь, что у нас первые в монастыре люди (т. е. телохранители патриаршие, составляющие вооруженную свиту при его выездах) получают только 16 рублей в год, а я дам тебе двести рублей. Но как ты человек молодой и можешь употребить деньги иногда без пользы, то весною куплю тебе сад и мельницу». Я чрезвычайно был рад такому огромному назначению, потому более, что совершенно был уверен не столько в приобретении сада и мельницы, ибо знал, что по смерти его оные будут от меня отняты, но более в получении от него, кроме того, довольных денег, в чем я не ошибся. Сагак полюбил меня сердечно, и я, так сказать, разделял с ним остатки дряхлой его жизни. Он часто давал мне по нескольку десятков рублей, коль скоро узнавал какие-нибудь нужды в моем семействе, и до рождества Христова, т. е. в два месяца, я успел получить от него всего 160 рублей, из коих часть дал моему брату, а прочие матери. На себя же я ничего почти не употребил: ибо Сагак, сверх того, одел меня в богатое платье. Праздничный кафтан у меня был из самого тонкого сукна; а нижнее платье из лучших шелковых материй, называемых аладже, с позументами и бахрамою. Мать моя и брат чрез меня поправили свое состояние и жили совершенно безнужно, однако и с крайнею осторожностию от наших старшин и прочих сельских жителей. - В богатом моем наряде иногда отпускаем я был от Сагака в свое селение без всякого там дела; чрез что Сагак сам, кажется, желал наказывать зависть и злобу земляков моих, а особливо богатых. Я ездил туда на его осле также и по нуждам, для закупки съестного и показывал переменное мое платье, которого было у меня три пары лучших. Я старался нарочно казаться нашим старшинам и имел удовольствие слышать почти всегда скрежет их зубов. - Приближенность моя к такому знаменитому и от всех уважаемому старцу и видимая на мне любовь его заградила всем бранные уста; когда случалось мне быть в селении, то ненавистники мои не смели сделать мне ни малейшего озлобления.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:40:10 | Сообщение # 48
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Сагак каждую субботу призывал духовника, исповедовался и приобщался святых тайн; причем, говоря однажды о моем усердии и верности и называя меня сыном своим, убедительно наказывал духовнику, чтоб меня по смерти его беречь от всяких обид и притеснений и чтоб таковое ко мне его расположение и воля были бы известны всем. Он наверное ожидал, что меня будут подозревать в набогащении от него и, следственно, станут мучить, чтоб исторгнуть от меня нажитое. Во отвращение сего, дабы я мог иметь способы избегнуть напрасного страдания и всех гонений, он не жалел давать мне денег, чтоб наперед поправить все нужды моих домашних и обеспечить будущее мое положение; словом, чтоб в случае опасности, имея у себя деньги и не озабочиваясь состоянием родных моих, мог бы я удалиться из селения, не удерживаясь в нем какою-либо крайностию. Впрочем, таковое предусмотрение Сагака, открыв мне опасность будущего, ввело было меня в преступление, в котором, не желая скрывать своих погрешностей, признаюсь моим читателям откровенно. При всех милостях и попечениях обо мне благодетельного пастыря, рассуждая о будущей опасности своей, я признал за благо принять к отвращению того и собственные меры и на сей конец решился употребить во зло отеческую его ко мне доверенность. По собственным словам Сагака, я совершенно был уверен, что после него все оберут в монастырь и не дадут мне ничего не токмо лишнего, но и того, если что он по завещанию своему для меня назначит. Чем более убеждался я сею горестною для меня истиною, тем решительнее было мое намерение, чтоб употребить собственные меры к предупреждению таковой неприятности. Совесть моя действовала на сей раз весьма слабо или, правду сказать, совсем не действовала. Утвердив себя в мысли, что монахи, нимало не участвовавшие в трудностях жизни Сагака, еще менее меня имеют права на его собственность, взял я из вещей его один изумрудный перстень немалой цены; но, сделав сие похищение, не знал, куда с ним деться, - отдать матери я не смел и подумать, а брат, верно бы, отказался; наконец признал за лучшее отдать перстень на сохранение невестке, несмотря на бывшую между нами ссору. Я наказал ей залог моей поверенности хранить в тайне, польстив ее некоторыми обещаниями; но она как женщина не утерпела, чтоб не похвастать перстнем одной приятельнице. Тотчас догадались, что перстень подарен мною; а я без сомнения украл его у Сагака. По счастию, я узнал о сем приключении прежде, нежели успели донести о нем Сагаку. Выманив у невестки перстень под тем предлогом, что есть лучший, который хочу ей принести, положил его на свое место. Между тем некоторые из наших жителей, радуясь случаю меня погубить, пришли нарочно к нам в монастырь будто бы для получения от Сагака благословения; но, не смея сказать ему самому, уведомили о том монашествующих с прибавлением заключения, что я, конечно, многое уже покрал у него, а впредь могу еще и больше украсть. Коль скоро сие сведение дошло до моего благодетеля, то он, будучи во мне много уверен, не принял оного и даже начал проклинать тех, кои таковую напраслину на меня выдумали; он приказал мне подать ему шкатулку и как увидел, что изумрудный перстень цел, то еще более удостоверился в моей невинности. Я же с своей стороны благодарил бога, что не допустил остаться на моей душе такому бесчестному делу; но за всем тем, обличенный и пристыженный собственною совестию, долго я сокрушался о сем моем поступке и сознавался в оном бывшему в России архиепископом, нынешнему патриарху Ефрему.


 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:40:23 | Сообщение # 49
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
продолжал пользоваться милостями праведного старца, получал от него деньги и служил ему с сугубою ревностию. Напоследок, в начале марта 1795 года, патриарх Лука и многие епископы и монашествующие по обыкновению отправились в Ериван на великий персидский праздник, Навруз-Байрами называемый и отправляемый 10 числа того же месяца. Патриарх, посещавший Сагака чрез каждые две недели, не оставил и на сей раз заехать к нему, но нашел его тогда уже в великой слабости. Посему, предвидя скорую его кончину, просил его дать ему свое благословение и простить те неприятности, кои от него были Сагаку оказаны, говоря, что они, может быть, более уже не увидятся. Сагак отвечал ему на сие, что он, по закону христианскому, старался только о том, чтоб соблюсти пред ним всю свою подчиненность, и с благоговением к великому сану его и чиноначалию оказывал ему всегда должное уважение и повиновение; пред последними же минутами жизни моей, продолжал он, прошу ваше святейшество об одной только для себя милости, чтоб сего служащего мне, указывая на меня, принять под защиту свою и не допустить его по смерти моей ни до каких обид и притеснений. - После сих слов патриарху ничего не осталось говорить, как только обещать исполнить последнюю его просьбу. Его святейшество, тут же обратившись ко мне, обнадежил, что он меня не оставит и сделает после хорошее награждение, но чтобы я между тем продолжал оказывать архиепископу мое усердие и помогал бы в его слабости.

За месяц пред сим Сагак, прогуливаясь за монастырем и назначив для погребения своего место на дороге к Еривану, приказал сделать могилу и сам себе написал надгробную подпись для высечения оной на камне. Во все время бытности моей у него он всегда с великим сокрушением и со слезами молился богу; пред последним же посещением патриарха сделался чрезвычайно слаб, так что я всегда должен был его поддерживать и сидящего. Напоследок утром 10 числа марта, читая с величайшим сокрушением молитву, которую обыкновенно читают у нас в церкви в великий четверток пред исповедью, стоя все на коленях, держал очи свои устремленными на небо и с некоторою утешительностию и умилением проговорил: «Я иду теперь в сообщество прежде отшедших братий моих, праведных такого и такого», -называя имена старинных епископов. В самые последние минуты он повторил мне всегдашние свои наставления не прельщаться суетностями мира, но памятовать всегда и носить в сердце своем закон божий и поступать по его заповедям; в заключение же сказал довольно твердым голосом: «Оставляю тебе, любезный мой сын, мир и благословение». Беседа сия тронула меня до глубины души; я отирал свои слезы и потом хотел что-то ему сказать, кличу его: «Батюшка! батюшка!» -но он не отвечает; трогаю его -и вижу, что он уже скончался, сказав мне последние слова: «оставляю тебе мир и благословением».

За три дня пред кончиною своею, при принятии святых таин, завещал он, чтобы мне дано было из его денег за мою службу тридцать рублей, дабы тем показать, что будто бы я ничего от него не получал или мало, надеялся, что сию небольшую сумму выдадут мне без препятствия. Как старший архимандрит монастыря Иоаннес, бывший издавна еще любимцем Сагака, также уехал с прочими на персидский праздник, то я тотчас, взявши осла, поехал в Ечмиацын и дал там знать о его кончине. Все оставшиеся епископы и монашествующие, также и духовенство из всех ближайших мест прибыли для его погребения. Тело положено с должною церемониею в назначенном самим им месте, а имение его описали и опечатали; я же остался в монастыре во ожидании возвращения патриарха из Еривана. Из всего имения покойного я взял для памяти его только чернильницу и гребень и спрятал их на кладбище.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:40:38 | Сообщение # 50
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Сагак при жизни патриарха Симеона находился в Ечмиацыне старшим архиепископом. Родом он был из Нахичевана, из деревни Парак, а воспитывался в монастыре св. апостола Фаддея. Приключения жизни его известны были мне частию понаслышке, а более от него самого. Сагак имел нрав твердый, справедливый и несколько горячий, когда надлежало говорить правду; сострадателен, смертельно ненавидел притеснения, оказываемые кому-либо, и потому в жизни своей претерпел многие злоключения. По смерти Симеона, когда Лука вступил на патриарший престол, Сагак за некоторое сделанное ему справедливое представление подпал его неблаговолению и понес от него весьма чувствительные оскорбления. - Дабы сохранить должное уважение к памяти толь великой духовной особы, как патриарх, я считаю неприличным объясняться о сем пространно; но, следуя сделанному мне от Сагака словесному завещанию, скажу только о некоторых главных из известных мне обстоятельствах. - По прошествии некоторого времени по вступлении Луки на патриарский престол, года чрез два с половиною или около того Сагак принужден был удалиться в Иерусалим, где и пробыл около пяти лет. После того Лука в доказательство своего к нему благорасположения и примирения вызвал его оттуда и сделал своим наместником в монастырь св. Фаддея. К управлению сего монастыря принадлежат состоящий в области Маку главный город сего имени, область Баязит, часть области Ериванской по другую сторону реки Ерасха и часть области Хойской. Сия последняя и первая области персидского владения. Сагак в облегчение жителей своей епархии отменил различные монастырские поборы и учредил, чтобы вместо всего, что прежде вынуждали от жителей за умершего в совершенных летах и по случаю браков, вносить в монастырь по нескольку аршин меткаля, который делается у нас во всяком доме и не составляет ничего важного для жителя; равным образом ограничил священство; строго наблюдал за их поведением и за спокойствием вверенной ему паствы; с ревностию преследовал сделавшихся из нашей нации папистами, старавшихся рассевать между жителями семена разврата и расколов. Сии негодяи почти все были из его епархии изгнаны и истреблены. Все жители, богатые и нищие, христиане и магометане любили и уважали Сагака сердечно, что наконец подало повод к новым неприятностям, которые произведены были посредством некоторых приближенных к паше чиновников его. Сагак принужден был паки удалиться в Иерусалим и жил там лет около семи или осьми.

Со времени сей последней отлучки его произошло следующее чудо. В продолжение пяти лет во всей Баязитской области как бы в наказание за то, что из тамошних несколько человек замешались в интригу противу Сагака, не родилось ни одной капли масла, которое добывается из конжута, льна, конопли и керчак. Все сии травы в оные пять лет засыхали. Жители области справедливо причли сие к наказанию божию за оскорбление Сагака, и как христиане, так и магометане были в рассуждении сего одинаких мыслей, знатнейшие же из магометан наконец просили патриарха письменно, чтоб Сагака к ним возвратить или по крайней мере чтоб он прислал к ним свое благоволение. Патриарх, чувствуя свою старость и слабость, сам напоследок пожелал прекратить все неудовольствия, в коих со стороны Сагака почти все принимали участие, по уважению к благочестию и добродетелям его. Лука писал к нему о просьбе персиян и всей области и просил его приехать в Ечмиацын. По сему письму Сагак прислал только просимое баязитскими жителями благословение, равным образом и всей бывшей его епархии; а от возвращения в Ечмиацын отказался, прося патриарха оставить его в Иерусалиме для спокойного окончания последних дней его жизни. Жители баязитские, коль скоро получили желаемое от него благословение, то на следующее шестое лето добыли масла в величайшем и непосредственном изобилии, что более усугубило высокое к нему почтение, любовь и уважение народа. Даже магометане без всякого сомнения почитали его за мужа, совершенно угодного пред богом. Лука писал к нему в другой раз и непременно требовал, чтоб он приехал в Ечмиацын, но Сагак отказался и в сей раз. Таковый двукратный отказ его тем чувствительнее был патриарху, что мог произвести в народе насчет его неприятные впечатления и подать случай ко многим невыгодным заключениям. Он писал к нему в третий раз, и в сем последнем письме в случае несоглашения его воспрещал ему священнодействовать и носить духовного чина одежду. Письмо сие, как и прочие, шли чрез руки иерусалимского патриарха Иоакима, которому также о том было писано особо. Иоаким, имея совершенное к Сагаку уважение, не хотел оскорбить его старость объявлением таковой воли патриарха и письмо удержал у себя; а между тем отнесся к константинопольскому патриарху Захарию, который также знал и уважал Сагака.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:41:04 | Сообщение # 51
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Захарий писал к Луке и между прочим заметил ему, что с такою неограниченною и деспотическою властию вмешиваться в распоряжение духовными особами, состоящими под влиянием другого государства, не совместно и что если он не отменит столь повелительного тона, то Сагак по всей справедливости может его не послушаться и оказать явным образом неуважение к его власти. Пока происходила сия переписка, армянские католики, или паписты, проведав о последнем повелении патриарха, вознамерились воспользоваться сим случаем, чтоб оным привести Сагака до крайней степени огорчения, отторгнуть его от армянской церкви и согласить признать над собою власть папы. Под предлогом усердия и уважения они объявили Сагаку все, что было писано Лукою; затем предлагали ему принять католическую веру, признать папу своим главою и, определяя ему, между прочим, на содержание по десяти червонных на день, говорили, что они отправят его в Рим в хлопчатой бумаге, каковое выражение означало всевозможное и в самой высокой степени соблюдение его спокойствия. Сагак, выслушав коварные их предложения, с сердцем сказал им в ответ, знают ли они того, кто дает ему такое повеление. - «Я, - продолжал он, - не токмо не обижаюсь, но даже благоговею к сему повелению верховного патриарха и первого чиноначальника. Как глава, как полновластный владыка, поставленный над нами богом, он может приказать не токмо, чтоб я ехал, но даже влачить меня к себе лицом по земле связанного; я должен ему повиноваться безмолвно и сей же час отправлюсь в Ечмиацын». - В заключение сего ответа Сагак как человек горячий, сняв с ноги туфель, ударил несколько раз крепко по губам езуита, который делал ему предложения, сказав: «Я делаю сие для того, чтоб ты лучше помнил мой ответ и не забыл пересказать его тому, кто тебя послал ко мне для соблазна, чтоб я изменил церкви и законному моему повелителю!» После сего тот же час приехал он к Иоакиму и выговорил ему за то, что он утаил от него последнее повеление патриарха; а через несколько дней, раздав по церквам все свои деньги, отправился в Ечмиацын. Таким образом, Сагак, показав собою пример смирения и повиновения к постановленной власти, стяжал себе сугубое от обоих патриархов, иерусалимского и константинопольского, и от всех тамошних армян удивление и уважение.

Патриарх Лука, узнав о его прибытии, выслал ему навстречу - версты за четыре от монастыря - все чины монастырские с хоругвями и пением, стараясь оказать тем должное ему уважение. Но Сагак по смирению своему остановился; не хотел продолжать своего пути и послал просить патриарха, чтобы он вместо всей церемонии прислал ему свое благословение. Патриарх вышел ему в стретение за крепость и, приняв с благословением, повел его сам прямо в церковь, где Сагак повергнулся пред ним и целовал его ноги. Лука оставлял его при себе, но Сагак упросил его отпустить для спокойствия в означенный монастырь Рипсимии и поставить туда начальником бывшего при нем в монастыре Фаддея архимандрита Иоаннеса, где построил себе особую келью и скончался.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:41:36 | Сообщение # 52
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Я дожидался обратного прибытия в келью патриарха напрасно; он проехал прямо в Ечмиацын, а вслед затем по установленному издревле правилу все имущество Сагака было взято в Ечмиацынский монастырь. Патриарх, по-видимому, забыл и меня, и свое обещание, а может быть, и Сагак в продолжение несколька дней вышел из его памяти. Итак, не получив даже и того, что было самим Сагаком завещано, возвратился я в свое селение. Я имел глупость щеголять там в своем платье и дразнить зависть наших богатых, забыв, что уже не имею никакого покровительства и защиты. Учитель мой и еще некоторые другие заметили мне мою неосторожность, советуя скорее все продать и оставить только самое необходимое. Я поступил немедленно по сему совету и только что не остался нагим и босым, т. е. что, между прочим, предоставил себе одни изрядные чулки, так как худого у меня ничего и не было; но и сии чулки сделались вскоре причиною моего страдания.

В одно время случилось мне идти мимо Ечмиацынского монастыря. Прежний управляющий селением уже умер, а на место его поставлен был другой; и сей новый управляющий, по несчастию, сидел в то время пред воротами монастырскими с некоторыми людьми нашего селения. Завистливое его око увидело на мне чулки. Он спросил про меня у окружающих, и ему ответствовано, что я сын такой-то бедной вдовы и находился при Сагаке. Заключение тотчас было сделано, что я воровал у Сагака и на этот счет щеголяю, несмотря на то, как всем было известно, что Сагак, благодетельствуя мне, старался одевать меня лучшим образом и что я все имею от него. Ко мне подбежали, остановили и привели пред управляющего. По приказанию его привязали меня к цепи, которою заграждаются ворота, и били палками по следам; управляющий сам допрашивал меня, чтоб я признался в воровстве, которого не сделал. Я свидетельствовался всеми, что Сагак сам давал мне все нужное, но сего не слушали, ибо жадный монах хотел только узнать, нет ли у меня еще чего-нибудь такого, что могло бы быть ему приятно и что без всякого сомнения от меня бы отняли. Я терпел мое мучение с некоторым родом мужества, которое вселяло в меня пророческое предвещание о том праведного старца.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:42:22 | Сообщение # 53
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Меня перестали бить, по обыкновению, не прежде, как уже исчез мой голос. Насытившись моим мучением, монах объявил мне, что он дает мне три дня отдохнуть и чтоб я на четвертый день явился к ним в монастырь для служения; в противном же случае угрожал, что прикажет меня в селении убить до смерти. Во время наказания подошел муж моей сестры, и, как скоро меня развязали, то он, взвалив меня на свою спину, стащил в дом едва живого. Я пролежал две недели, не вставая с постели. Однажды собрались ко мне мой учитель и некоторые товарищи; они все советовали мне, чтоб я куда-нибудь удалился на чужую сторону, чем терпеть такие мучения. Я более всех чувствовал сию необходимость, но по странному, врожденному любопытству горестно было мне оставить мою сторону, не осмотревши тех древностей, о коих я только слыхал, но не имел случая осмотреть. Брат мой собирался ехать в Ериван; я просил его взять меня с собою и после осмотреть старинный монастырь Кегард, стоящий на одной горе, от Еривана к востоку на сутки, построенный армянским царем Тридатом. Я подговорил с собою еще одного охотника, и втроем отправились в Ериван верхами. По исправлении братом своей надобности поехали к Кегард. Мы проехали мимо деревни Джафаровой, Червез, в которую я был от него назначен управляющим, и ночевали на дороге в деревне Норк, в которой находятся хорошие мастера каменной посуды и изрядные виноградные сады. На другой день, продолжая путь наш, издали смотрели мы на развалины древней столицы армянской Карни, стоящей на гористом берегу реки, называющейся тем же именем. Место сие, обратившееся в пустыню, усеяно было разными плодоносными деревьями; но мы никак не смели отважиться, чтоб приближиться к нему по опасности от разбойников, кои, может быть, там находились, и частию от зверей, кои обыкновенно в таких местах наиболее водятся, где есть плоды, которые они одни только и собирают.

Не в дальном от горы расстоянии находится крепость, большею частию обращенная в развалины, построенная помянутым армянским царем Тридатом, жившим за 1500 лет.-Крепость сия примечательна тем, что построена вся из дикого шлифованного камня; думать надобно, что она раскопана единственно для свинца, который употреблен был при кладке ее, и железа, коим связаны камни. Многие приходят сюда доставать свинец для литья пуль, да и самый камень берут для печей, потому что он более всех терпит жар. Потом взошли мы на гору и достигли до монастыря Кегард. Он стоит подле самой реки Карни, которая, выходя из сей горы сверху, течет по глубокой впадине, или пропасти, а потом упадает на самый низ каскадом, на довольно далекое расстояние от горной стены, так что между стеною и водою можно стоять, как в большом фонаре, что составляет весьма приятное и вместе величественное зрелище. Шум сей реки производит род некоторой согласной музыки, и по крайней мере приятный для моего слуха, однако так силен, что вблизи если кричать, то едва можно разбирать слова. Монастырь Кегард (что значит копие) выстроен Тридатом по крещении его во имя того копия, которым был прободен спаситель наш и которое теперь находится в Ечмиацыне. Он весь из тамошнего камня красного цвета, коего свойство хотя довольно мягкое, но мокроты не боится. Монастырь сей еще во всей целости; но сколько стоит веков в запустении? - сказать точно не можно. Далее в гору находится чудесная церковь Арзакану, названная так по месту ли или по имени строителя, мне неизвестно.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:43:00 | Сообщение # 54
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Она высечена вся в одном большом камне со сводом; нет в ней ничего приделанного из постороннего вещества; образа высечены на стенах так, как и купель выделана на приличном месте, не отдельно от общего основания камня. Свет входит с верхнего отверстия. Пространство ее может вмещать до 200 человек. В левой стороне церкви, внутрь камня находится натуральная или сделанная, точно того не знаю, пространная пещера, в которой видны нам были несколько человеческих костей погребенных здесь умерших; посредине же церкви стоит открытый ключ, коего вода чрезвычайно чиста и приятна, но весьма холодна. Воздух в церкви также холоден, но совершенно свеж, и, казалось, не было ни малейшей сырости. - Главное кладбище здесь, по-видимому, было под горою. Здание сие без сомнения стоило величайшего труда и немалых издержек. Выше и около, по разным местам от монастыря и церкви находятся многие пещеры пустынников; в одной из них между камней нашел я довольное количество смолистой материи черного цвета, имеющей запах довольно приятный. Когда я взял несколько сей материи, то на место ее тотчас выступила новая, из чего надобно заключать, что оной находится тут в большом изобилии. Местоположения горы чрезвычайно приятны и усеяны плодоносными деревьями, по большей части ореховыми, называемыми грецкими. Здесь находятся различные звери: олени, волки, медведи и др. Персияне, приезжающие сюда на звериную охоту, утверждают, что в ночное время не однажды случилось им видеть в горе горящую свечу или лампаду, но, приближаясь к сему огню, только что хотели войти в то место, где он казался горящим, то свеча или лампада исчезала, и они оставались в темноте. Вообще, место сие приводит в некоторый священный восторг. - На возвратном пути ночевали мы в деревне Норк, и на другой день приехали мы в Ериван. Здесь просил я брата убедительнейшим образом, чтоб поехал со мною еще на Араратскую гору, а если не может решиться удовлетворить моему любопытству, чтоб осмотреть стоящего на южной стороне оной горы монастыря Хор-вираб (что значит глубокую яму, над которой он построен), то по крайней мере проводил бы меня к ближайшему монастырю, построенному мыцпинским архиепископом св. Иаковом около 1300 лет на самой подошве горы, на западной ее стороне, и на том самом месте, где праведный Ной, сошед с вершин Арарата, посадил первое виноградное дерево и развел виноград, и потому называемый Эарк-Уры (первонасажденный виноград, или виноградное дерево); в обоих сих монастырях в тогдашнее время находились еще монашествующие, а теперь запустели. Последний примечателен потому, что означенный мыцпинский архиепископ, святой Иаков, как говорит предание, св. отец, вознамерясь достигнуть вершин Арарата, где остановился Ноев ковчег, принес о том господу богу усердное моление и отправился в свой путь, но когда, быв утружден шествием своим, для подкрепления изнеможенных сил предавался отдохновению, то по пробуждению от сна каждый раз находил себя опять нанизу или не в дальном расстоянии от того места, от которого начинал свой путь, и таким образом трудился целые семь лет, пока напоследок явился ему во сне ангел, который, дав от ковчега кусок негниющего дерева, сказал, что бог, не хотя презреть вовсе его трудов и моления, послал ему для удовлетворения любопытства его сей кусок дерева; но что ковчег мог бы он видеть только тогда, когда бы возмог возвратиться в недро родившей его матери и там рассматривать внутренние утробы ее.


 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:43:51 | Сообщение # 55
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Так как я имел совершенную свободу, то брал с собою надежного человека и осматривал находящиеся на Аракатской горе в великом множестве старинные церкви и монастыри, стоящие в запустении. Они большею частию находятся еще в целости и точно как новые, а некоторые в развалинах. - Здесь все представляет человека лютым, хищным и губительным. Правда, что кочующие там народы, каковы лезгинцы, курды и прочие, а частию некоторые из персиян, им подобные, только имеют образ человеческий, но, впрочем, чужды всякого человечества и столь зверонравны, что едва ли уступают в том и самым лютым зверям, исключая некоторых случаев, например гостеприимства лезгинцев. Оно составляет у них столь священную обязанность, что если бы к кому из них, хотя убийца сына или брата его, успел сделать прибежище и заявить себя в виде гостя, то уже тот должен не только оставить свое над ним мщение, но еще на то время и защищать его от других. -

Наслышавшись прежде о находящемся за сим монастырем разоренном старинном городе Карпи, называвшемся так по названию реки Карпи, а более о жителях сего города, которые отличны от всех прочих тамошних народов своим плутовством и обманом, что составляет природный их характер, поехал я однажды осмотреть сие место, расстоянием от монастыря верстах в пяти или шести, и чтоб увидеть своими глазами одну тамошнюю церковь, обагренную кровию сих жителей, коих, как говорят, до 500 душ мужей и жен изжарили лезгинцы или другие разбойники, на кровле сей церкви. Приехав на место, в самом деле нашел я все стены сей церкви (бывшей во имя архангела Гавриила) окровавленными. Во время случившегося в том краю, лет двести назад, всеобщего возмущения некоторые жители города Карпи при нашествии помянутых разбойников разбежались, а другие для защищения забрались со всем имуществом на кровлю показанной церкви, которые у нас по большей части строятся так, чтоб могли служить и крепостью. - Разбойники не могли их достать по крайней мере без собственного вреда, не хотели оставить и целыми. Они наполнили внутренность церкви и, всю окружность ее обложив множеством деревьев и сухого хвороста, все это зажгли; несчастным не осталось никакого средства к своему спасению, и все погибли в пламени. - Город имел небольшую крепость, но как стены, так и дома большею частию находились в развалинах, кроме помянутой церкви и еще другой в нем находившейся, во имя Петра и Павла. Разбежавшиеся карпийцы живут ныне по разным селениям малым числом, и едва ли можно найти где-нибудь их более трех домов. Они действительно столь отличные плуты и обманщики, что про них еще исстари сложена басня, будто бы они обманули и самого черта следующим образом: черт имел какое-то право на поля их, они сделали с ним условие, что по созрении посевов верхняя часть должна принадлежать им, а нижняя черту. Они посеяли пшеницу: черту досталось только солома. На другое лето, черт взял осторожность в назначении своей доли и определил себе верх, а карпийцам низ. Они посеяли тогда свеклу, морковь и другие коренья, и таким образом черту досталась опять пустая трава.-



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:44:07 | Сообщение # 56
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Между тем как я находился у Карапета, он был во ожидании, что я пойду в духовный чин, чего он желал чрезвычайно и о чем сделал мне предложение вскоре по моем к нему прибытии. На первый раз я отозвался, что мне должно испытать себя, измерить свои силы и наперед предуготовиться совершенным образом, чтоб быть достойным носить оное звание. - В другой раз отговорился моим несовершенством, которое в себе еще чувствовал, и Карапет снисходил всему, а напоследок в день вознесения, когда он хотел посвятить меня в диаконы, я притворился больным, и так посвящение меня отложено было до другого дня. Но в последующие дни я едва не отделался и от посвящения, и от самого Карапета женитьбою по следующему обстоятельству.

К ериванскому хану вошло множество жалоб от молодых армян и персиян, что отцы не хотят отдавать за них в замужество дочерей своих иначе, как за знатную сумму, которую бы они заплатили за них наперед, что, впрочем, по тамошнему краю есть дело обыкновенное; но требования отцов были столь неумеренны, что женихи и родственники их никак не в состоянии были оных выполнить. - Таковое корыстолюбие как вредное для благосостояния целых обществ и собственно тираническое для молодых людей, конечно, долженствовало быть тотчас истреблено, и хан сделал такое распоряжение, которое принесло ему весьма много чести и заслужило общую благодарность молодых людей обоего пола. - Он по всем селениям своего владения разослал повеления, чтоб каждое из них доставило к нему в сераль лучших девушек под опасением наказания за утайку. Повеление сие и нарочито разнесенный слух, что будто бы с тем вместе разосланы от него и шпионы, коих, однако, не было, столь устрашили всех отцов, что наперерыв старались искать дочерям своим мужей, дабы только не допустить их сделаться бесчестными жертвами ханского сластолюбия. - В нашем селении Вагаршапате, сколько мне известно, в одни сутки обвенчано было до 200 пар, одними только священническими свидетельствами, поелику толикого числа браков тайно и в короткое время совершить настоящим образом вовсе невозможно, каковым образом поступили в прочих местах.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:44:25 | Сообщение # 57
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Сей счастливый оборот дела в числе прочих пал было и на меня в Аштараке. У одного не весьма зажиточного жителя была дочь первая красавица из всех аштаракских девушек. - Со всею скоростию требовали от нее ответа, какого бы она желала иметь своим мужем. За нее сватались трое тамошних молодых людей. Правду сказать, я также ее любил, часто ходил к ним в дом и был известен за отличного из всех молодых людей сколько по моей учености, столько и по мнению, что я должен быть богат, а притом был первый человек и любимец у епископа. Я очень видел все сии преимущества, но, однако, мало помышлял о женитьбе, как между тем помянутая красотка избрала меня в женихи и просила родителей со всею убедительностию постараться, чтоб я был ее мужем. Отец тотчас прибегнул с просьбою к тамошнему священнику, чтоб принял на себя труд сего дела. Священник чрез мужа старшей дочери сего аштаракца прислал ко мне письмо с предложением о браке и представлял мне некоторые выгоды, о которых сам он будет стараться. Священник тем охотнее взялся состряпать мою свадьбу, что сам не менее интересовался мною и целил пристроить меня к тамошней церкви по совершенному моему знанию церковного порядка и служения, в чем сам он, как я заметил, не весьма был сведущ. И вправду сказать, из всех в тамошних местах грамотеев я лучше читал и знал церковный порядок, сколько можно видеть из вышеписанного, что везде, куда я ни приходил, отличался и заслуживал от одних уважение, от других зависть, а от иных побои. Письмо от священника получил я вечером и сделанному предложению по опрометчивости обрадовался. Желая уведомить о сем брата, чтоб он находился при моей свадьбе, тотчас нашел расторопного человека и написал к брату в Вагаршапат письмо, чтоб поспешил ко мне приехать в следующий же день. За доставление письма сего, так как надобно было в оба конца пройти верст до 80, заплатил я наперед 72 пары, что составит 120 копеек. Монастырские ключи были у меня, и потому, без затруднения вышед из монастыря, поздно вечером пришел в Аштарак и явился к священнику. Между тем помянутые сватавшиеся три молодца, проведав, что желаемая ими невеста идет за меня, прибегли к тамошнему голове, представили обиду свою, что чуждый человек отнимает у них невесту и что я, быв епископом назначен в духовное звание, хочу жениться скрытно от него. - Голова дал им позволение: если я нахожусь у них в селении, то, сыскав, хорошенько меня побить и потом представить к нему, а он препроводит меня к епископу. - Трое женихов прямо и едва не вместе со мною попали к священнику; но сей, сведав о жалобе и намерении недовольных, успел прежде меня спрятать, и, таким образом, той же ночи принужден я был возвратиться в монастырь и остаться холостым. Голова между тем не преминул на другой день явиться к Карапету и рассказать обо всем. Он не хотел верить, а я оправдывался даже и тогда, когда почти все селение противу меня свидетельствовало. Напоследок Карапет поверил больше свидетельствам, нежели мне; укорял в обмане и жестоко меня бранил. Как бы то ни было, но слава богу, что я остался холостым и свободным. Правда, я был бы священником, а священникам жить у нас довольно хорошо; их весьма уважают, как, напротив, при встрече с монашествующим и часто даже пред самим епископом никто не хочет снять шапки. - Я не знаю, что бы придумал Карапет со мною сделать, дабы меня у себя удержать, но знал наверное то, что мне отделаться от него надлежало бегством. - Однако новое обстоятельство по пробытии моем у Карапета около двух месяцев предупредило и то и другое и заставило бежать не меня одного, но и всех жителей и монахов, оставив одни стены. На третий день после того как уничтожилось свадебное мое намерение, вдруг прислано было от ериванского хана повеление, чтоб жители области для безопасности своей, забрав свои имущества, удалились по известным убежищам, ибо дошел слух, что шах идет с войсками на Ериван.


 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:44:38 | Сообщение # 58
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Итак, я со всеми монашествующими отправился в наше селение Вагаршапат и там остался, а Карапет с братиею вошли в Ечмиацын. Жители вагаршапатские, также заблаговременно, свезли туда все свое имущество. - Каждому семейству назначено было там местопребывание. По всей области для надежного убежища от неприятельского нашествия только и есть две крепости - Ериван и Ечмиацын. В общей опасности я был безопаснее и не страшился нашествия неприятелей, имев в собственном месте жесточайших. В это время как все гнездились в крепость монастыря, прибыли в Арзерум (от Баязита на 6 суток ходу) из Царя-града и других дальних мест 150 человек армян, следовавших в Ечмиацын на поклонение, и предварительно о сем уведомили патриарха. - Лука в ответ к ним, описывая положение дел и опасность, которая неизбежно предстоит им от персиян, советовал отложить им приезд их до удобнейшего времени; но из них нашлось 70 человек столь ревностных, что решились на все, даже если бы это стоило им и жизни. Они прибыли в Ечмиацын и, удовлетворив своему желанию и усердию, пробыли в монастыре трое суток, а между тем возвратный их путь сделался еще опаснее и затруднительнее; ибо персияне начали уже разъезжать партиями даже за Баязит и переходили реку Ерасх к ечмиацынской стороне. Почему поклонники просили патриарха, чтоб для безопасности дал им из нашего селения 50 человек вооруженных провожатых. Брат мой назначен был в число оных, а я пожелал ехать добровольно, с тем чтоб от своего отечества удалиться навсегда. Я не желал уехать тайно от матери и пришел с нею проститься. Я убеждал ее согласиться на мой отъезд тем именно, что нетерпим в селении и чего должен еще ожидать вперед. Сверх того, если шах возьмет Ериван, то по обыкновению от всякого места потребует пленников, и так как я во всяких неприятных случаях всегда был первый, то и тогда взят буду первый же, и в таком случае нельзя уже иметь надежды, чтобы я с нею когда-нибудь увиделся. Отъезжая же с одноверцами, могу удалиться заблаговременно от всех ожидаемых опасностей; никогда не забуду ее воспитания и всех обо мне родительских попечений и употреблю все силы, чтоб на чужой стороне снискать помощь как для себя, так и для нее; но все мои резоны не были приняты, и бедной моей матери расстаться со мною было очень горестно. Она желала меня удержать по горячему своему нраву проклятиями, но я имел, так сказать, отчаянную решительность, ибо положение мое действовало на меня сильнее всякого другого убеждения, и я отправился с караваном поклонников.


 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:44:49 | Сообщение # 59
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Не доезжая до кустарников Елгона, коим усеяны прибережные места реки Аракса, увидели мы издали едущих персиян, человек до ста. Командовал ими старший сын макинского султана, где находится вышеозначенный монастырь св. Фадея. Спастись от них было невозможно, они нас настигли и как поклонники были турецкие подданные, то потребовали с них с каждого человека по пяти червонцев, которые им тотчас и были заплачены. Наши провожатые, наверное, не уступили бы персиянам; подрались - и без сомнения разбили бы их; но не смели сего сделать; ибо один из младших сыновей султана женат был на родной сестре хана и жил в Ериване. Только что достигли мы до берега и стали искать брода, как та же толпа опять напала на нас под предлогом, что они ищут места переправиться, и, возобновив свои требования, не внимая никаким убеждениям, настояли, чтоб им заплатили еще по 10 червонцев с каждого человека; но при сем дали клятву, что оставят путешественников с покоем и даже проводят благополучно. Деньги были заплачены на месте. Провожатые, имея обязанность проводить их только до берега Аракса, подозревая, что персияне не останутся довольными и на дороге ограбят путешественников наших совершенно, советовали мне все вообще не подвергаться видимой смерти и возвратиться с ними в свое место. Брат мой также убеждал меня возвратиться к матери и не огорчать ее моими опасностями, коим неминуемо подвергнусь на другом берегу. Справедливость сих представлений была очевидна, и я согласился поехать назад. В самом деле, дня через два услышали мы от некоторых пришедших из Баязита, что путешественники лишь только что переправились на другой берег и прошли некоторое расстояние, то персияне атаковали их, отняли у них все и самих почти всех изрубили, кроме человек десяти, кои успели от них ускакать. -

Не успел я показаться в селении, как с насмешкою начали вопрошать меня, давно ли я возвратился из путешествия, каков Константинополь, что там делается и прочее; а некоторые из соседей уведомили меня, что мать моя в отчаянии в доме Иова, молится богу пред евангелием, чтоб я возвратился к ней. Я тотчас пошел в оный дом; мать моя действительно стояла на коленях пред тем евангелием и молилась. Увидя меня, она, как сама мне призналась, сочла меня за привидение, но, уверившись, что я явился к ней в самом существе моем, обрадовалась несказанно. Я возвратился с нею в наш дом, преследуемый теми же насмешками праздных людей. -

После того не прошло недели, как приехали в наше селение из Тавреза с товарами тифлисские купцы, коих в караване с работниками было человек до 50, почти все армяне. Они следовали в Тифлис и были вооружены, как говорится, с головы до ног. Тифлисские жители или грузинские подданные славились в то время за людей самых отважных и храбрых. Добрый мой учитель, не упускавший ни одного случая к моей пользе, и на сей раз решительно присоветывал мне воспользоваться оказиею уехать с сим караваном. Один из сельских священников, находившийся прежде в Тифлисе, был знаком с одним купцом из того каравана. Учитель мой вместе с ним упросили сего купца взять меня с собою, с тем чтоб доставить в Россию, ибо он имел непременное намерение туда ехать со своими товарищами. Он согласился и дал верное слово исполнить их поручение сколько возможно лучшим образом. Учитель мой отдал ему находившиеся у него на сохранении мои деньги 30 рублей. Наконец в воскресенье, 15 июля (1795 года), утром рано купец сказал мне, что они выедут до полудня и чтоб к тому времени я собрался. Я тотчас бросился в свой дом, и, по счастию, мать моя была у моей сестры, а брат ушел в монастырь к обедне; оставалась одна невестка. - Уведомив ее, что я отъезжаю, просил изготовить мне что-нибудь на дорогу съестного. Но она в том мне отказала с грубостию, сказав, что я не хозяин в доме и ничего не принес, а потому не имею права ничего и требовать. Озлобленный таковым ответом, я на прощанье изрядно ее выругал и, взяв сам несколько сыру, хлеба и три курицы, отнес последние к соседке, которая мне тотчас их зажарила. Собравшись таким образом, выехал я из Вагаршапата навсегда, имев тогда от роду 20 лет.



 
Джавахк-Арцах-ЕРЕВАНДата: Пятница, 20-Июл-07, 13:45:35 | Сообщение # 60
VIP персона
Группа: Модераторы
Сообщений: 1444
Статус: Offline
Некоторые из товарищей моих просили меня, чтоб взять их с собою, но я отвечал им, что, отваживаясь на все, не знаю, что со мною будет - живот или смерть, и вернее полагаю первое; они же, напротив того, не имеют столь сильных побудительных причин, как я, подвергаться вероятным опасностям, и таким образом от них отделался. Я распрощался только с одним учителем и тогда, как купец велел мне собраться.

Сей добрый человек дал мне спасительные наставления еще накануне, и я считаю долгом в засвидетельствование его благочестия, благоразумия и моей признательности поместить здесь хотя некоторые отрывки оных, кои для лучшего памятования в тот же вечер, как и историю моей матери, бросил на бумагу. -

«Ты, любезный друг мой, - говорил он мне, - теперь уже в совершенных летах, испытал многое, можешь разуметь и различать худое и доброе. Отъезжая на чужую сторону под покровительством одного бога, ты не знаешь, что еще ожидает тебя вне твоего отечества. - Благоразумный человек всякий новый случай, всякое предначинание рассматривает прежде с самой худшей стороны; предполагает более неприятные следствия, рассуждает о средствах и, так сказать, запасается наперед мужеством переносить все огорчительное. Таким образом он менее ошибается в надеждах своих; действует правильнее; огорчается тем менее, чего ожидал прежде, и с большею удобностию преодолевает то, что наперед обдумал и к чему готовился.

Ты испытал более зла, нежели сколько видел себя посреди добра. - Ты испытал на самом себе, и самые жестокие страдания дали тебе познать, что человек, к несчастию, бывает исполнен более злобы, зависти, ненависти и всех пороков, губительных для подобного ему человека и унижающих его пред всеми дышущими тварями. - Сколько ни силен человек в произведении зла, имея способность изобретать к тому многие средства как тварь, одаренная разумною душою; но он менее бы опасен был, если бы, подобно прочим животным, не умел скрывать своих намерений и чувствований, что хочет произвести зло, под личиною доброй воли и благорасположения. Таким образом, неблагодарный человек своему создателю, сотворившему его с свободною волею по образу и по подобию своему, употребляет во зло и то и другое. - Соображаясь с сею горестною истиною, испытанною самим тобою во многих приключениях, советую тебе поставить за правило располагать не только действиями, но и каждою мыслию со всевозможным благоразумием и осторожностию; не говорить даже ни одного слова опрометчиво, не обдумавши. Старайся изыскивать друга и заслуживай справедливое право на его дружбу; будь ему верен; но при сем помни замечание древних мудрецов, чтоб по слабости и без необходимой нужды не вверять своей тайны, дабы не сделаться рабом не знавшего ее. В таковых случаях легко можешь ты подвергнуться крайности; быть принужденным делать то, что добрые твои свойства отрицают и что может навсегда очернить и отяготить чистую совесть. - Будите мудры, яко змии, и целы, яко голуби. Разум слов сих заключает в себе наставление, чтоб мы старались быть благоразумны, но вместе с тем невинны и чисты в наших намерениях и поступках. Следуя сему, непредосудительно быть хитрым, но без коварных ухищрений, чтоб хитрость твоя была бы не иное что, как одно чистое благоразумие и самосохранение от несправедливости, измены или коварства других. Будь добр и простосердечен, но блюдись, чтоб простодушие, толико приятное богу и человекам, не было в тебе следствием глупости или соединено с нею. Истинный свет высшей благодати пребывает в душах благих и непорочных; основанием свойств сих есть простота сердца, единственная подруга невинности; а соприсутственный ей страх господен есть начало мудрости и не заходимый свет чистого разума. Берегись быть строптивым и беги от строптивого: «с избранным избран будеши, и со строптивым развратишися». При огорчительных встречах воздерживайся от гнева и не будь вспыльчив. Запальчивость подобна огню, который, истребляя подверженное ему, исчезает после и сам.



 
Форум » Тестовый раздел » История » ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ АРТЕМИЯ АРАРАРТСКОГО (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)
  • Страница 4 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024
Сайт создан в системе uCoz